Шрифт:
Закладка:
В общем, когда «Карибец» вошел в опасное сближение с метеороидом, автоматика не сработала, но Джим не запустил ракеты вручную. Кораблю помяло нос, а сидевшая возле разбитого иллюминатора женщина погибла, когда воздух высосало в космическое пространство.
Стоило хоть слово сказать, и ей на голову автоматически опустился бы герметичный шлем, но по какой-то причине женщина промолчала. И рассталась с жизнью.
Когда Энди с мрачной гримасой рассказывал мне об этом происшествии, в его серых глазах мерцали холодные огоньки. Я задумчиво потирал подбородок и рассматривал ситуацию со всевозможных углов. Наконец спросил:
– Где сейчас Джим?
– Не знаю, – отрезал Энди. – И знать не хочу.
– Черт возьми, дружище, не гони волну, – тихо попросил я.
Возмущаться он не стал, лишь угрюмо посмотрел на меня:
– Сам знаешь, Майк, как я отношусь к нашей компании. И сколько веревочек пришлось подергать, чтобы Джима взяли на службу. А теперь он убил пассажира.
– Ты еще не слышал его версию!
– Все я слышал, – заявил Энди, и я понял, что сейчас узнаю совсем паршивые новости. – Он сознался. Сказал, что уснул на рабочем месте. Прошлую ночь почти не спал, развлекался на Бродвее.
– Уснул? – переспросил я. – Прямо так и сказал?
– Угу. – Энди стиснул мне плечо столь сильно, что я поморщился, а потом он тяжело задышал и продолжил: – Майк, не будь Джим виноват, я бы его прикрыл. Сам знаешь. Но раз уж такое дело…
Он хотел что-то добавить, но передумал. Повернулся и пошел к выходу со взлетной площадки.
Вместо того чтобы последовать за ним, я отправился к административному зданию, внутрь, за множество стеклянных дверей, мимо перепуганных секретарш и озадаченных вице-президентов. Наконец ворвался в огромный кабинет, полный газетчиков, телевизионщиков и чиновничьей братии.
Увидеться мне хотелось лишь с одним человеком – с Джей-Си Гейли, нашим боссом, державшим в отменно наманикюренных пальцах бразды правления КТК. С крайне сердитым лицом он стоял у здоровенного стола и жевал сигару. Хмурым он мне нравился больше, чем улыбчивым: такая гримаса хотя бы не казалась фальшивой.
Он обернулся и увидел меня:
– Харриган! В чем дело? Я занят. Некогда с тобой разговаривать.
– Я на минуточку, Гейли, – сказал я. – Хотел сказать, что увольняюсь.
– Эм… – Он стрельнул глазами в репортеров. – Ты, Харриган, связан контрактом и не имеешь права уволиться. Позже все обсудим.
– Вы что, не отпускаете меня? – уточнил я.
– Конечно нет! – раздраженно отмахнулся он. – А теперь не мешай. У меня и без того полно проблем. «Карибец», Слоун…
– Что, сочиняете благопристойное алиби? – перебил я.
Пухлые щеки Гейли пошли желтушными пятнами. Он вылупился на меня и свирепо крикнул:
– Хватит! Пошел вон!
– Пускай ты начальник КТК, – продолжил я, – но еще и брехло, причем дешевое. А вот тебе доказательство, что я не шучу.
И я прописал ему с правой. Пальцы хрустнули, и я почувствовал, как его челюсть ушла вбок. Забрызгав меня кровью изо рта, Гейли отлетел к стене и съехал по ней на пол, холодный и бесчувственный, как айсберг в океане. Защелкали вспышки. Кто-то крикнул, чтобы вызвали полицию.
Мимо пронесся какой-то репортеришка, схватил телефон и набрал номер редакции. Он пялился на меня и долдонил:
– Вот это история! Вот это история!
Судьба моего гирокоптера не особенно меня волновала. Я взял его напрокат. Поэтому выскочил на тротуар, у которого выстроился ряд такси, подозвал обтекаемую скоростную тачку и громко сказал: «Таймс-сквер», чтобы услышали все глазевшие на меня бездельники. Но когда мы проехали квартал, я дал водителю другой адрес и велел гнать по средней полосе эстакады. Скоростного ограничения там нет, и мы просвистели по мосту над Гудзоном, разогнавшись до сотни, если не больше.
Через пятнадцать минут я вышел из лифта, пробежал по коридору и без стука вошел в квартиру Джима Слоуна. Парень разговаривал с толстым лысым очкариком низенького роста.
Я уловил конец фразы:
– …Совсем недолго. Готов к вылету сегодня же вечером.
Тут Джим поднял глаза, увидел меня и поджал губы. Всё еще в форме цвета хаки, лицо напряженное, бледное, глаза серые, взгляд холодный, как у брата, но волосы взъерошенные, и не иссиня-черные, а светло-каштановые. Телосложение тоже не такое мощное, как у Энди: Джим поджарый и выносливый, словно гончий пес.
– Привет, малой, – сказал я. – Не занят?
Джим бросил косой взгляд на коротышку и ткнул большим пальцем в сторону буфета:
– Плесните себе чего-нибудь. – А потом в мой адрес: – Входи, Майк. – И проводил меня на кухню.
– Ну, – потребовал я, – выкладывай.
– С Энди виделся? – спросил он. – Если да, то уже все знаешь.
– Говоришь, уснул на работе?
– Вот именно. Спасибо, что заглянул проведать, Майк, но… бывает и такое. – Он со значением посмотрел на дверь.
– Уснул, значит. – Я сделал вид, что не понял намека. – Не умеешь ты врать, Джим. Я сообразил, что к чему, еще когда говорил с Энди. Ты, небось, наизнанку вывернулся, лишь бы он тебе поверил.
– Черт возьми, ты о чем вообще? – побледнел Джим.
– Ты не уснул. – Я закурил и глянул на него исподлобья: – Детекторы отказали, так? – И прочел ответ у него на лице. – Ну да. На кораблях КТК всегда дрянные приборы. Заметь ты красную лампочку, выпустил бы ракету и увернулся от метеороида. Но тревожного сигнала не было. Ну что, я прав?
– Ты не…
– Нет, с Энди я об этом не говорил. Понял, что у тебя на уме. Узнай Энди правду, он поднял бы такую бурю, что его карьера закончилась бы вместе с твоей. Нет, малой, это твои дела, а не мои.
– Спасибо, Майк, – сказал Джим. – Я многим обязан брату. Очень многим. К тому же, – пожал он плечами, – нельзя забывать про Бетт.
Ну да, конечно, Бетт. Кстати, роскошная девица. В нее влюбились оба – и Энди, и Джим, – а Бетт сделала выбор в пользу Энди, и они собирались пожениться через несколько месяцев. Вот еще одна причина, по которой Джим принял удар на себя.
– И что будешь делать? – спросил я.
– Не знаю… – Он старательно избегал моего взгляда.
– Этот толстяк в комнате, кто он?
Теперь Джим смотрел прямо на меня – с вызовом, словно нарываясь на грубость:
– Майк, я записался в отряд самоубийц.
Глава 2. Отряд самоубийц
Мои внутренности исполнили замысловатый кульбит, ведь у меня на глазах Джимми Слоун поднес к виску заряженный револьвер и спустил курок, лег на
